СТИХИ ПОСЛЕ 24 ФЕВРАЛЯ
***
под бомбами гибнет чужая страна
под бомбами гибнет родная страна
под бомбами гибнут планы и будущее
гибнут живые люди живые люди
зажмуриться и не видеть не помогает
смотришь на фото сгоревших домов могил на детских площадках
трупов на улицах трупов со связанными руками
разве войну остановят тексты стихи протесты
донейты в благотворительные фонды
Россия сжирает и убивает сжирает и убивает
кусается мечется в панике зашибает насмерть
стреляет вокруг стреляет себе в ноги
стреляет в небо и в воду и в землю
***
каждый день засыпаю чтобы проснуться дома
но нет никакого дома
старики вышли воевать со временем и с пространством
уничтожают людей мою страну мой язык
жизнь без страха планы на будущее
(рухнула экономика исчезла работа
ипотека схлопнулась закрылась аспирантура)
в марте я собралась за неделю
не приходя в себя решала вопросы собирала бумажки
день рожденья в очереди за лекарством
разревелась обнимая маму у аэропорта
(разве твой страх имеет право на существованье
если в Украине умирают люди рвутся снаряды
если они умирают а вы-то живы
если бежишь из своей страны ставшей вдруг сумасшедшим адом
без подготовки без четкого плана с одним чемоданом
уворачиваясь от горящих обломков твоей предыдущей жизни
если будущее сжалось в маленькие бытовые задачи
пережить еще один день и не свихнуться
получать документы разбираться с работой перевозить родных
выживать и поддерживать не жаловаться поддерживать и выживать)
одни друзья говорят про тех кто уехал “предатель”
другие про тех кто остался “безумец”
за этим страх он обволакивает каждое слово
жизнь вышла из-под контроля задорно несется в пропасть
на всех парах все быстрее не перехватишь не остановишь
страна заливается истерическим смехом на губах выступает пена
бьется в конвульсиях плачет не верит собственной смерти
***
на четвертый месяц войны открываешь глаза
со всех сторон невыносимая красота
изобильное лето стоит во весь свой огромный рост
новая жизнь обнимает целует в щечку
только что же так страшно страшно и звон кромешный
это родина гремит ржавыми кандалами
начищенными до блеска железными кандалами
отполированными до скрипа железными кандалами
из липкого сна не выбраться не проснуться
по кругу летят самолеты падают люди
взрываются бомбы по кругу летят самолеты
кошмар не кончается не кончается не кончае…
на уцелевшей стене белой от солнца заброшки
как будто в замедленной съемке стоишь и читаешь
страшно домой страшно из дома
страшно из дома и страшно домой
СТИХИ 2018 — 2022
***
или не можешь уснуть широко глаза раскрыв наблюдаешь
корни речи пульсируют шумно ворочаются дышат
неслышно слова набухают почками прорастают внутрь
копошатся переливаются буквы в каждой строке
нанизанные на булавки бисерные жуки
перебирают лапками гудят расправляют крылья
***
в воспоминаниях риты райт-ковалевой
есть одно — которое не отпускает меня никогда
ещё в пору студенчества
она со товарищи отправилась в фольклорную экспедицию
а может антропологическую экспедицию
а может искать двери в мир мертвых
стучатся в чёрный вигвам
внутри невозможности языка
и с ними был хлебников
так вот на пути они останавливаются на ночлег
в случайном доме у случайных людей
всех положили на сеновале
поверх горы сена под окошком под самой крышей
рита райт просыпается ночью видит
в оконном проеме огромная бронзовая луна
свесив ноги на улицу сидит хлебников
она спрашивает велимир что с вами
он отвечает
завтра утром пойдём по болоту наберём воды вскипятим
будет суп из микроорганизмов
на этом месте история обрывается но в своей голове
я все время слышу тихий вкрадчивый голос
чувствую маленькую жизнь под ладонью
маленькую жизнь внутри трухлявых больших слов
пока я сплю планета движется вокруг солнца
что-то шевелится в теплом ее животе
внутри каждой истории каждого стихотворения
на болотах зреют ягоды рассеянных смыслов
в супе кипят микроорганизмы эволюции и языка
Гипотетические континенты
время жадно лакает из моих рук
вены набухли сосуды звездами распустились
равнодушное время идёт по моим позвонкам
а они истончаются и хрустят под его сапогами
вот сухая как будто чужая кожа
тектонические сдвиги морщин
тело огромный медленный материк
двинулось раскалывается на части
где я останусь нынешнее мое я
под кожей сменяемой ежеминутно ежесекундно
каждый день короче чем предыдущий короче
еще один шаг и ещё на один ближе ближе
станет ли то что было границами миром моим настоящим
только картинкой в учебнике гипотетическим континентом
с именем подходящим зверю средневекового бестиария
лавросия кенорленд родиния нуна пангея
***
говорят, отношениям психотерапевта и пациента нет аналогов в реальной жизни
говорят если упала вилка нужно наступить иначе придут незваные гости
что первого сексуального партнёра запомнишь на всю жизнь
но в мозгу останутся ничего не значащие обрывки
детская комната пульсирует залитая необъятным солнечным светом
песчаная дорога к морю и пыльные облака из-под шагов
на самом деле сотрется все
разве будет иметь значение
кто провёл тебя через дебри первого трипа
по упругой земле к чёрным травам молчащим деревьям
раскачивать на кончиках пальцев луну
не смотреть в глаза зеркалам
молчать внутри невозможности языка
***
1.
приехать в далекий город свой город
как будто бы по делам но на самом деле
нежно звать город по имени
чесать за ушком целовать в шею
проходить насквозь
украдкой гладить
ствол дерева скамейку в парке
нагретые за день плиты набережной
потому что любовь не имеет названья
потому что просто такое небо
2.
что запомнишь увезёшь с собой в чемодане
обещая что теперь никогда не забудешь
туман поднимается от воды заливает ночной парк
плывешь сквозь него сквозь густое тёплое молоко
синие цветы в пучках травы на обочине улицы Куйбышева
как подарок тебе одной ведь никто больше не замечает
ручей шелестит под ладонью на дне обмелевшей реки
спрыгнула с набережной чтоб поздороваться чтобы погладить
город распахивается как шкатулка полная самоцветов
глаз выхватывает из темноты
нежно щерятся руины огромной гостиницы
прожекторы изумленно гудят
мотыльки бьются о стену света
***
звук имени ровно дышит молчит
ни длинен ни йотирован ни краток
оставаться кратным себе самому
быть говорить только по существу
каждое утро откроешь другие глаза
а узнаешь себя того же
кого любили кого не хотели
находили в слезах/капусте/своей постели
время при(о)шло в ладонях медленная вода
в земле в голове качаются грунтовые воды
время стать этой пылью/песком/
зажать между пальцев ответ
пора ли бояться
смерти
жизни
свободы
***
на шум снаружи никакого ответа внутри
окуклиться и не слышать громкой жизни вокруг
большие тяжелые мысли стоят в голове
толчок — тело расколото
куски неправильной формы
это из хрупкого кокона высохшей скорлупы
проклюнулись подняли голову немощные слова
каждый язык рождается с мертвым зерном внутри
расправляет склизкие крылья влажные перепонки
мертвый язык шевелится внутри тебя
пожирает смыслы обгладывает словоформы
выедает легкие диафрагму гортань
текст распадается
белый шум вместо строчек
хрипло дышит не реагирует на свет
***
впервые смотрела “танцующую в темноте” в 2004
мне было пятнадцать не такая как все обычно для этого возраста
артхаусные фильмы всегда показывали ночью
я заранее договорилась с родителями
замерла у телевизора в большой комнате
в начале один персонаж говорит про героиню бьорк как странно она поет
тогда мне тоже казалось странно
я ничего не знала о джазе бурдонном складе об атональной гамме
но сдвинутая реальность захватывала
в этой музыке было то чего не было в неустроенном мире начала двухтысячных
(жареная курица только-только перестала быть праздничной едой)
в обычной подростковой жизни индустриального уральского города
(унылые уроки музыкалка две сигареты по дороге от дома до школы)
дело даже не в выкрученном на максималки контрасте кадра
а в странном и небывалом стоящем рядом со скучным и повседневным
превращающим одно в другое и обратно пока они полностью не сольются
до сих пор кажется что режиссер ухватил это случайно
ведь настоящее в фильме не сентиментальная история подростково-упрямой героини
(в пятнадцать вызывает чувство солидарности в тридцать кажется эгоизмом)
а индустриальный шум становящийся музыкой
песня которая звучит в твоей голове
неслышная никому больше
самая важная
единственно важная
***
когда карантин только начинался не было ничего кроме страха
я уехала к тебе на неделю а прожила три месяца
пять человек в огромной сталинке мы натыкались друг на друга
как в темноте налетаешь на мебель в тесной кухне
весна началась внезапно сразу со всех сторон
днём я ходила на разрешённых ста метрах
трогала землю траву
после тусклой лампы накаливания
удивлялась цвету вокруг
ночью в безлюдной темноте начиналась какая-то жизнь
шли в лес через дорогу
его обнесли забором нужно было взять бокорезы
разрезать сетку-рабицу пробежать сторону видимую с дороги
двигаться сквозь сырую траву дышать слушать птиц в четыре утра
когда стало можно гулять в парке было совсем тепло
я сняла рубашку чтобы как в стихах Уолта Уитмена
чувствовать воздух на коже
его объятья и прикосновенья
время/пространство схлопнулись совершенно
была жующая глотающая переваривающая квартира
смертельный невероятный мир снаружи
темный и пустой как в постапокаллиптическом фильме
с детства я усвоила что красота
это предельность за которой стоит смерть
ужас с обратной стороны делает все более четким
очищает от шелухи позволяет быть настоящим
моя история локдауна о красоте
по которой тоскуешь в которую бросаешься как в море
а она держит тебя на плаву
можно лечь на спину тебя понесёт вперед
галька будет шептать под волнами
и со всех сторон
нестерпимый солнечный свет
***
впервые смотрела “танцующую в темноте” в 2004
мне было 15 не такая как все обычно для этого возраста
артхаусные фильмы всегда показывали ночью
я заранее договорилась с родителями
замерла у телевизора в большой комнате
в начале один персонаж говорит про героиню Бьорк как странно она поет
тогда мне тоже казалось странно
я ничего не знала о джазе бурдонном складе об атональной гамме
но сдвинутая реальность захватывала
в этой музыке было то чего не было в неустроенном мире начала двухтысячных
(жареная курица только-только перестала быть праздничной едой)
в обычной подростковой жизни индустриального уральского города
(унылые уроки музыкалка две сигареты по дороге от дома до школы)
дело даже не в выкрученном на максималки контрасте кадра
а в странном и небывалом стоящем рядом со скучным и повседневным
превращающим одно в другое и обратно пока они полностью не сольются
до сих пор кажется что режиссер ухватил это случайно
ведь настоящее в фильме не сентиментальная история подростково-упрямой героини
(в 15 вызывает чувство солидарности в 30 кажется эгоизмом)
а индустриальный шум становящийся музыкой
песня которая звучит в твоей голове
неслышная никому больше
самая важная
единственно важная
***
1.
приехать в далекий город свой город
как будто бы по делам но на самом деле
нежно звать город по имени
чесать за ушком целовать в шею
проходить насквозь
украдкой гладить
ствол дерева скамейку в парке
нагретые за день плиты набережной
потому что любовь не имеет названья
потому что просто такое небо
2.
что запомнишь увезёшь с собой в чемодане
обещая что теперь никогда не забудешь
туман поднимается от воды заливает ночной парк
плывешь сквозь него сквозь густое тёплое молоко
синие цветы в пучках травы на обочине улицы Куйбышева
как подарок тебе одной ведь никто больше не замечает
ручей шелестит под ладонью на дне обмелевшей реки
спрыгнула с набережной чтоб поздороваться чтобы погладить
город распахивается как шкатулка полная самоцветов
глаз выхватывает из темноты
нежно щерятся руины огромной гостиницы
прожекторы изумленно гудят
мотыльки бьются о стену света
***
1.
когда разводилась с первым мужем
даже еще не разводилась просто рассталась
ушла самой себе не признаваясь это конец
хотя точно знала это конец
до последнего очень боялась снимать кольцо
думала каждый вокруг увидит и сразу поймет
то ли про фиаско в личной жизни
то ли толстовское “ничья жена”
даже маме не говорила
было так мучительно стыдно
как будто не справилась не оправдала
муж носил кольцо до последнего
даже когда разъехались окончательно
даже когда выпал камень
даже когда треснуло
(запаял и носил)
только когда раскололось напополам
понял — теперь точно все
второй муж был музыкантом
звучит почти как диагноз
я называю их первый второй
как будто нет имен ничего не было все неправда
однако же было было
теперь могу принять с благодарностью
огромную безумную эту нежность
неуклюжие юношеские попытки
говорить другому ты имеешь значение
2.
иногда думаю что отношения
огромная непосильная ноша
между словом вылетающим изо рта
между ухом которое его ловит
непреодолимые расстоянья
слова соскальзывают деформируют смыслы
лицо другого растворяется исчезает
внутри своих оскалившихся проекций
стоят зажмурившись два человека
испуганные дети слепые котята
3.
в паспорте на странице семейное положение
можно поставить только четыре штампа
дальше менять паспорт
терять его
эмигрировать в свою внутреннюю Монголию
макровселенную
взрослую жизнь
***
(интервью для этого текста взято у Ирины, г. Оренбург в рамках проекта «Идущий
человек» в 2020 году)
заболела я два года назад
рак молочной железы
но химии не было
то есть щадяще все прошло
хотя очень тяжелые лучи
в смысле лучевая терапия
у меня был молодой врач
ну знаете у молодых же много амбиций
я ему говорю удаляйте все я боюсь
а он нет обязательно сохраню красоту
лучи сожгли верхушку легкого
не все легко
но легче чем могло быть
без химии обошлось
я даже передать не могу
другой бы отчекрыжил и все
мне 48 сами понимаете
когда такое случается
думаешь хоть бы убрали тут на все согласен
а ему нет
ему эстетическая сторона важна
не абы как
я радовалась знаете
мне так повезло
а еще когда я лежала в палате
мне так повезло с девчонками по несчастью
когда коллектив такой положительный
энергия идет
энергия помощи
вот была история
она наверное татарка по национальности
у меня операция в девять утра
и так страшно
я говорю позвони в церковь при онкоцентре
у меня там все готово свечку я купила пускай поставят
и она сама пошла спустилась зажгла попросила
за меня помолилась
а она даже не той веры
такая поддержка
когда после наркоза отходишь
а все вокруг
ведь точно такие же
болезненные хрупкие
тебе помогают
две недели находишься с близкими людьми
как будто бы знаешь их всю жизнь
мне так повезло
повезло с соседями по палате
а потом что попала в волонтерское движение
не одна со всем этим осталась
никогда не было фотосессий
а тут такие шикарные
мы выезжали с байкерами и на природу
то есть то чего у меня никогда не было
гончарное дело нейрография
очень много движения стало кроме дома/работы
почувствовала где-то нужной себя
насыщена чем-то жизнь стала
никто не замкнулся на своей болезни
сами мы не замкнулись и другим не даем
страшно иногда конечно
со страхом можно доковыряться до безумия
думала конечно копалась за что мне
не просто так
за что-то дано
не наказанье а испытание
значит должна это пройти
со временем знаете все становится лучше
я вот иду по парку
меня раньше муж довозил до работы
сейчас за две остановки высаживает
я иду по парку дышу и радуюсь
я раньше осень не замечала
на какие-то вещи совсем не обращала вниманья
сейчас стала ценить
люди вокруг и даже эти стихи
вот мне же одной посчастливилось попасть
это все стечение обстоятельств
таких хороших
мне повезло ну ведь скажите
***
со временем все уменьшается усыхает готовясь исчезнуть пока ты вырастаешь
маленькие столы или стулья кукольный умывальник в родительском доме
миниатюрные улицы детальные как на картинке
крошечная школа детский сад как из музыкальной шкатулки
бабушка крохотная в микроскопическом гробу с малюсенькими цветами
такой могли бы сделать питерские умельцы микрогравюры
они вырезали профиль Пушкина на рисовом зерне
двадцать лет назад выставка проходила в гимнастическом зале моей школы
невидимые экспонаты большие увеличительные стекла
я приехала незадолго до ее смерти
маленькая почти невесомая высохшая оболочка
ушла память потом язык потом реальность
нечленораздельно говорила с фотографиями
прятала и перепрятывала вещи
рвалась на улицу хотя почти не ходила
мама сменила дверь запирала/заклеивала шкафы
бабушка потрошила альбомы вытаскивала фотографии
отчитывала и потом рвала их одну за другой
уничтожая всю предыдущую жизнь
людей которых больше нет которых больше не помнишь
схлопывая уменьшенную реальность ещё сильнее
стирая прошлое внутри рассыпавшегося сегодня
продезинфицировать мир от следов от воспоминаний
оставить после себя идеальное ничего
***
стоим с плакатами
идем в колонне демонстрантов
кричишь в мегафон
поднимаю булыжник
поваренная книга анархиста
шоплифтинг сквоты коммуны
кормишь завтраком пока верстаю листовки
пишешь заявку на митинг
сижу с ней в министерстве безопасности
разворачиваю плакаты перед ментами
проверяешь не забыла ли бейджик организатора
грею твои окоченевшие руки
приносишь на митинг термос с горячим кофе
биться лбом в глухие ледяные стены
отчаиваться плакать опускать руки
быть слабыми маленькими вдвоем
умирать не сдаваться
борьба боль преодоление усталость
это и есть секс
это и есть любовь
***
мой единственный способ быть женщиной
единственный способ быть
это текст
мир есть текст
быть женщиной
в мире мужчин
в мире насилия и агрессии
в мире капитализма
в мире войны и боли
в мире ненависти и страдания
в мире постоянного умирания
быть женщиной значит быть текстом
превратить сознание в буквы и тело — в слова
я редуцировать до [ja]
этот текст о любви
всегда о любви
***
тихие сестры каждую ночь
плачут ко мне из-под земли
в глазах их слезы из янтаря
в глазах шевелятся корни травы
подземным голосом говорят
тянут прозрачные пальцы свои
хрустальные кости
омывает вода
нежность и сила красота и борьба
не заканчивается даже когда
вдовец Андреа Дворкин после похорон торопливо засовывает в камин рукопись ее неопубликованной книги
Вирджиния Вульф задерживает дыханье шагает в ледяную воду
камни в карманах перекатываются стучат словно зубы
Сильвия Платт встает на колени кладёт в духовку голову открывает газ
качаются листья в нашем саду
желтеют засыпают нашу войну
хлеб и розы стихи и слова
не забывай нас никогда
мы станем кровью в твоих руках
будем пульсировать в зрачках
как семена весной прорастем
станем с тобой вдвоем
***
1.
нежно глажу руки
на них родинки и волоски
поры и линии кожи
полосы шрамов — как густая трава
как полоски на шкуре тигра
2.
чуть выше запястья четыре глубоких
это в Новоуральске
чтобы не разреветься от обиды и боли
я зашла в ванную
и тихонько
чтобы не услышала твоя бабушка из соседней комнаты
порезала руку старой бритвой
которую я нашла там же
эти порезы потом воспалились и долго не заживали
но в тот раз я осталась целой
3.
а этот прозрачный
на самом запястье
наверное десять лет назад
чтобы заглушить слезы и страх
резала раскрытыми ножницами
в туалете филфака
4.
этот шрам похожий на перевернутую букву г
почти невидимое основание
и жирная белая черта сверху
история про старшую школу
про родителей которые тебя не видят
только если больно ты существуешь
5.
этот шрам на запястьи правой руки
помню особенно отчетливо
снова ты
и я сидящая в ванне
плачущая под струями воды
вода смешивается со слезами
нельзя угадать вкус того, что течет по лицу
чтобы выпустить дурную кровь
взяла тонкие маникюрные ножницы
разрезала запястье
потом неловко срослось
долго был бордовый шрам
похожий на вяленое мясо
когда попала в больницу отшучивалась
это бандитская пуля
6.
мелкие шрамики
вертикальные и горизонтальные
покрывают руки со всех сторон
плотно охватывают как кора дерева
ничего не помню о них
кроме того что за каждым боль
физическая только чтобы
зафиксировать реальность
той второй и себя в ней
7.
в санкт-петербурге есть татуировщица
которая бесплатно забивает такие шрамы
на фотографиях ее работ в соцсетях
насекомые и мертвые птицы
поверх боли и самоповреждений
поверх попыток выцарапаться
из слабой пустой оболочки
8.
в теории сэлфхарма есть негласное правило
нельзя резать очень заметные места
боль нельзя показывать
никто не должен видеть как ты справилась
резать нужно живот
внутреннюю сторону бедра или предплечья
потому что никто не хочет знать
о боли и смерти
слабости и страдании
клинопись на коже чтобы никогда не забывать
зарубки чтобы не заблудиться в этом лесу
черточки чтобы отсчитывать дни.
***
1.
владельцы кошек поймут они знают как это бывает
шерсть на одежде мебели коже на простынях
ты оставляешь себя на всём что меня окружает
даже когда
сворачиваешь полотенце кладёшь вместо подушки
наливаешь в кружку чай
обматываешь ручку ниткой чайного пакетика
пока я сплю надеваешь на меня шерстяные носки
прорастаешь насквозь
плотно обхватываешь
белесыми земляными
древесными тихими
корнями
чтобы
не дать себе время
не думать о
ветвишься в земле
неуверенной нежной тревожной грибницей
закрепляешь в вещах объектах
страх отпустить мечту о контроле
страх остаться ненужным
исчезнуть из
не подтвердить реальность
не существовать
2.
когда курехин сказал ленин гриб
мы услышали пульс земного ядра
внутри заворочались приподнялись
части огромной ризомы одной на всех
проснулись в хрустальной землянке призрачном мавзолее
пуповина пахла мокрым подлеском
пульсировала соединяла каждого с каждым
в нежных хитиновых оболочках
не умирающие не рожденные
мы стали общим уставшим телом
маленьким хрупким сильным огромным
в такт выдыхала ворочаясь грузно почва
качались миниатюрные Кремлевские ели
черные искры отбрасывал вечный огонь
часовые стояли не моргая и не дыша
ветвились мхи разрастались грибницы
мы лежали присыпаны жирной теплой землёй
на руинах цивилизации руинах капитализма
***
1.
omnia animalia post coitum tristе est
ты говоришь это было честно
идеальная двадцатилетняя плоть
секс это всегда история про власть
бесконечная эрогенная зона на ладонях
секс это гладить руки друг друга
обещанные никогда не сбывшиеся объятья
замирая от восторга перед этой
юной тестостероновой эгоистической красотой
медленные губы неотзывчивые поцелуи
секс это слова от которых переворачивается внутри
узнаю длинные тонкие пальцы
как у моей первой любви Саши А.
15 лет назад то есть почти в другой жизни
все слова неважны только смотреть и
любоватьсялюбоватьсялюбоватьсялюбоваться
единственное что останется после
крошечная квартира на проспекте Вернадского
четыре утра
гибкое обнаженное тело в дверном проеме
кожа светится в полумраке
пальцы дрожат но
нарочито громко читаешь Алкея
в оригинале на древнегреческом
2.
кажется так это и работает психологическая зависимость или влюбленность
на раз считываемые манипуляции трудное дыхание трудная речь
ради твоих сообщений включить уведомления в мессенджере
вечно тянущееся напряжение не закончтится никогда
невнятные знаки неартикулированое противостояние
натянутая струна или ночная партия в шахматы
слон на e5 убираешь прядь со лба
после этого хода ты уже проиграла
3.
в конце-концов ничего не останется только горечь на языке
слишком быстрое время проглочено не жуя не оставило вкуса
если скажу ты этому не поверишь
верные слова не красивы красивые неверны
вижу в тебе свое отражение и не сказанные-мной-десять-лет-назад-слова
все должно быть немедленно в один выдох в один сезон
больше времени не отпущено значит только
предельный надрыв нескончаемый карнавал
никогда не взрослеть смотреть в окна дома напротив
каждое утро открывать другие глаза другим человеком
течь вместе с весенней водой
не верить в смерть
значит никогда не умирать
***
когда ты напишешь
вернешься из мира апатии и тоски
транков и нейролептиков
разрезанных рук и слез на ночном эскалаторе
что я скажу
как скучала как думала о тебе
что зависимости не отпускают
насилие просто попытка сбежать от себя
а любовь узнавание собственной травмы в другом
расскажу ли про то
как прикасалась кожей к небу в печатниках
слышала пульс весенней земли на профсоюзной
гладила окаменевшее подземное море на трубной
или
в комнате без окон лягу рядом с тобой
растворять себя в пульсирующей темноте
сливаться с обоями
прорастать через стены пол потолок
никогда не рассказывать
как тихо щебечет расколотый движется лед по москве-реке
как с тихим выдохом лопнули тополиные почки
как влетаешь в рассвет и черные звезды заглядывают в глаза
***
штормовое предупрежденье
не открывай глаза не смотри
минус-ветер в расплавленном воздухе
отчуждённый труд выжигает нас изнутри
только тихо пульсирует нежность звенит под кожей
ничего не говорить значит дышать рядом
в информационном пузыре качающемся гнезде
коллективное тело срастается ещё на несколько сантиметров
двойной луной сухим человеческим мотыльком
и тогда открывает глаза
в десять метров в секунду
оборачивается день
ветер распался на тысячу прикосновений
листья пульсируют чешуей
стены выворачиваются наизнанку
слишком четкие контуры у предметов
люди выходят на баррикады
скомканными листовками перегораживают Тверскую
автозаки вязнут в словах проваливаются между точек и запятых
на ледяном ветру потрескались высохли губы зачеркнуто буквы
стихи написаны молоком поверх книжных строк
Сообщение доставлено
Е.Д.
нити не исчезают только крепче врастают в пространство
почти невидимый след оставляют новые люди/связи
через год покрываются гибкой корой почками расцветают
крепкие сильные пульсируют как пуповина
кровная связь по живому только любовь только нежность
чувствую и почти что вижу сложную кровеносную паутину
я ее часть мои сосуды мышцы и капилляры
это мясная телесная близость с теми кто остаётся
рядом даже сквозь время сквозь расстоянье
сердце дыхание пульс это все между нами
долгие связи стали моим скелетом
сформировали рёбра грудную клетку и позвоночник
позволяют стоять на земле и поддерживать тело
мы будем столько времени вместе что артерии сухожилия затвердеют
станут костями известняком гибким стволом солнечным теплым камнем
всех любимых обнять укутать кольцами годовыми
тихо врастать друг в друга корнями в сухую нагретую землю
слушать солнце смотреть на море отсутствующими глазами
Ab M
что же ещё тебе рассказать почти началась весна
со всех сторон копошится маленькая смешная жизнь
заглядываешь в нее словно в калейдоскоп
стекляшки лоскутки буковки панцири насекомых
если долго задерживать взгляд на чем-то одном
горизонт развернется каждый предмет успеет
обнаружить изнанку обретет форму контрастность цвета
свое настоящее не искаженное языком нутро
содержимое твердую косточку прочный скелет
от высоты и пространства кружится голова
много воздуха много дыханья вокруг и внутри
слова только грубый подстрочник любительский перевод
движений и шорохов междометий и прикосновений
***
главное скрыто и узнается в молчаньи
язык речи комом сухим стоит
язык тела язык прикосновенья
нужно дать ему имя нет не нужно
нутряным голосом слова со дна подбирает
язык леса тяжело ворочается во рту
язык земли бьется в висках пульсирует вот корнями обнял
за закрытыми веками солнце переворачивается встаёт хрустальные листья над головой звенят
звери поднимают лицо заглядывают в глаза
земля течет сукровицей травяной цветочной водой
зеленое на рукавах на ладонях в небе в тебе
пальцы покрылись корой завязались почек узлы
язык рассыпается теперь язык это ты
СТИХИ 2015-2018
1.
говоришь Дьяна Фатьма
улыбаешься словно
медленно трогаешь
горькую лесную смолу
земляную траву
хрустальную землянику
2.
в подземном мире
твои имена
тают на языке
тихонько звенят
прорастают наружу
подземные семена
во мне
в меня